Мемуары Павловой Т.Н.
Воспоминания Татьяны Николаевны Павловой о зарождении [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение] движения за права животных в СССР и России Возникновение секции охраны животных
- Уголовные дела
- Бездомные животные
- Отлов и умерщвление животны
- Квартирные дела
- Посещение Горветстанции (начало моей новой жизни)
- Экспериментальные животные
- Наглядные пособия из животных, визиты в Институт изготовления
вакцин и сывороток им. Мечникова и на бойню Микояновского мясокомбината…
- Гуманное образование
- Работа со СМИ
- География зоозащитного движения в Советском Союзе (1954-90 гг..)
Возникновение секции охраны животных На одном из московских кладбищ на могиле
сидела молодая, хорошо одетая женщина и плакала: она похоронила
свою мать. С тех пор прошло уже некоторое время, а она продолжала
приходить на могилу каждый день и сидела там, плача. К женщине осторожно
приблизилась собака. Это было бездомное голодное существо, подбиравшее
с могил остатки пищи. Собака робко остановилась и глядела с надеждой
и страхом: она была готова или наброситься на еду, или умчаться
прочь, спасая жизнь. Женщина посмотрела на собаку, и сердце ее сжалось.
"Нет", - сказала она себе, - "есть на свете и другие
несчастья, кроме человеческих. Вот эта жалкая собака, которой негде
спрятаться и нечего есть… Как можно было забыть о судьбе таких несчастных
существ?".
Глядя на жалкую собаку, Елена Александровна Антонова дала себе обещание,
что сделает все возможное, чтобы облегчить судьбу бездомных собак
и животных в целом.
Так открывается первая страница новой деятельности россиян после
Октябрьской революции. Зарождается движение в защиту животных. Шел
1954 год.
Первая задача, которую поставила себе Елена Александровна, было
создание организации. Требовалось обойти многие инстанции, учреждения
с просьбой создать первое в СССР общество защиты животных.
Вместе с Еленой Александровной этим занималась ее знакомая Нина
Михайловна Кузанян и некоторые другие люди. Елена Александровна
Антонова, женщина лет 30-ти, обаятельная в обхождении, с породистым
лицом, красивым голосом, элегантная, преподавала английский язык
в московском вузе. У нее были кое-какие выходы на людей, сочувствующих
делу защиты животных. Она стала расширять свой круг знакомых, искать
связи с людьми известными, чтобы придать проблеме престижность.
Слова "сострадание", "милосердие", "жалость"
просто отсутствовали тогда в словаре официальных лиц, а понятие
"мораль" относили только к взаимоотношениям людей. Даже
спустя 20 с лишним лет после создания организации министерские сотрудники
отрицали возможность употребления такого выражения как "гуманное
отношение к животным", утверждая, что гуманным оно может быть
только к человеку.
Елена Александровна стала искать сочувствующих среди людей искусства.
Ее внимание привлек известный скульптор и художник-анималист Василий
Алексеевич Ватагин. Его изумительные изображения животных, в частности,
блестящие иллюстрации к повести Киплинга "Маугли"говорили
о том, что художник остро чувствует красоту и совершенство форм
животных, гармонию их движений. Кажется, что художник получал наслаждение,
изображая на бумаге характерные позы животных. Искусство Ватагина
не только правдиво. Оно отображает радость художника, ловящего мгновения
Прекрасного, передает это любование прикосновениями карандаша. Семья
Ватагина - он сам и две его дочери, русские красавицы - любили животных.
Ватагин поддерживал начинания Елены Александровны Антоновой, как
только мог.
Попытка создать в нашей стране в 50-е годы организацию по защите
животных была беспрецедентной инициативой. В то время не ставился
даже вопрос о защите прав человека, так как, по официальной версии,
в стране имело место полное взаимопонимание между народом и руководящими
организациями; В СССР царило социальное благополучие, обо всех гражданах
осуществлялась забота со стороны государства, поэтому вопрос о правах
человека просто было бы неправомерно ставить.
Оставалась одна только возможность - включить проблему защиты животных
в сферу охраны природы. Всероссийское общество охраны природы имело
свои отделения во всех городах, и оно действовало через секции:
секция охраны воздуха, зеленых насаждений, земли, воды и т.д. При
московском отделении Всероссийского общества охраны природы (сокращенно
- ВООП) и была создана в середине 50-х годов секция охраны животных
- первая в Советском Союзе организация по защите животных.
Секция охраны животных возникла в тот период, когда никто даже не
знал такого слова как "спонсор", когда государство, естественно,
не помогало никаким общественным организациям. Предполагалось, что
люди работают добровольно, на общественных началах, и так оно в
действительности и было, когда у них не имелось денег для того,
чтобы использовать их для работы по своей тематике. В начале секция
получила две маленькие комнаты в стареньком домике на 2-й Тверской-Ямской
улице, а потом, через некоторое время этот дом пошел под слом, и
секции выделили помещение на Садовом Кольце, на улице Чайковского,
в доме, где размещалось Московское отделение Всероссийского общества
охраны природы.
Когда секция охраны животных была создана, возник вопрос, кто будет
ее возглавлять. Чаще всего председателем общественной организации
становятся те люди, которые ее основали; но Елена Александровна
Антонова решила иначе. Она хотела, чтобы во главе стал человек известный,
чтобы это придавало престижность организации.
Первое в мире общество было создано в Великобритании в 1824 году.
Оно называлось "Общество по предотвращению жестокости к животным",
и его назвали Королевским, так как ему покровительствовала королева.
Этот последний факт сыграл огромную роль в том, чтобы общество было
престижным; в него вступали люди, которые хотели быть ближе к королевской
семье или просто заслужить расположение королевы. А Елена Александровна
попросила быть председателем секции Ольгу Александровну Образцову
- жену известного в стране создателя и руководителя Московского
театра кукол Сергея Владимировича Образцова. Образцов был вхож в
правительственные круги и пользовался большой популярностью в стране.
Сергей Владимирович тоже одобрял идею движения в защиту животных,
и, безусловно, ему нужно поставить в большую заслугу создание первого
художественного фильма по проблеме отношения человека к животным.
В нем рассказывалось о том, как животные могут быть умны, интересны,
музыкальны. В частности, очень эффектны были кадры с собакой, которая,
заслышав звуки пианино, кидалась в комнату, садилась около инструмента
и начинала подвывать в тон. Фильм был назван так, поскольку в нем
показан один страшный эпизод: отец возвратился домой и узнал, что
сын подобрал на улице котенка. Отец воскликнул: "Кому он нужен,
это Васька?" и выбросил котенка из окна. Котенок разбился.
Жестокость отца, отчаяние сына, судьба несчастного котенка, - один
из центральных эпизодов фильма.
Позднее вышли и другие фильмы о животных, но не такие, где животные
только развлекают зрителя. Была экранизирована повесть известного
писателя Г.Троепольского "Белый Бим - Черное Ухо". Проведенный
в стране опрос показал, что этот фильм занял первое место по своей
популярности у зрителей.
Фильм "Кому он нужен, это Васька" коснулся очень важной
проблемы - воспитания детей, проблемы социальной, поскольку воспитание
жестокости у детей с ранних лет, безусловно, способствует появлению
агрессивных личностей с антисоциальной установкой.
Ольга Александровна Образцова любила и жалела животных и поэтому
согласилась стать председателем. Она справедливо считала, что в
первую очередь нужно создать правовую основу для защиты животных.
Но в те годы ставить вопрос о законе в защиту животных было, мягко
говоря, неправомерно. Поэтому она вела долгие переговоры с Министерством
внутренних дел и добилась поправки к статье "О хулиганстве";
ее стали применять в том случае, когда жестокие действия по отношению
к животным могли быть расценены как нарушение общественного порядка
и хулиганство. Это распоряжение Министерства охраны общественного
порядка (так называлось тогда Министерство внутренних дел) вышло
в 1961 году и, используя эту поправку, удалось провести несколько
судебных дел с вынесением жестких приговоров.
Уголовные дела В помещении на Садовом кольце в определенные дни недели проходили
дежурства, после работы в течение двух часов здесь принимала население
бессменная дежурная секции Зоя Петровна Сечина. Она консультировала
людей, выдавала документы, которые собирала секция - различные решении
правительства и Московского городского совета, касающиеся того,
что кормить голубей не запрещено, или что животных в коммунальных
квартирах можно содержать при согласовании со всеми членами, что
в квартиру никто не имеет права входить без согласия ее владельца
и т.д.. поскольку люди, как правило, не знали, как защитить себя
и животных. За консультациями обращались люди со всей Москвы и области.
Одним из самых понятных для широкой общественности направлений работы
секции была борьба с жестоким обращением с животными, или "с
жестокостью", как мы это называли. Сюда входила бытовая жестокость,
жестокость служебных лиц или ловцов.
Какие случаи описывали люди, обращаясь в секцию защиты животных?
Животное сбросили с четвертого этажа, и оно погибло в мучениях.
Мальчики зажали в тисках кота и отпилили ему лапы и хвост. Щенка
дети связали и подожгли, и он сгорел, и никто не вышел в парадное
на его отчаянные крики, и жильцы не решились выйти в вечернее время
и спасти животное. Подобными делами занималась Елена Владимировна
Старцева.
Она получала помощь и юридические советы от Троицкой Татьяны Сергеевны,
которая имела юридическое образование. Вдвоем они составляли акты
о состоявшихся жестоких деяниях, готовили тексты заявлений в силовые
структуры, получали свидетельские показания, поскольку без свидетельских
показаний милиция не принимала жалоб о жестоких обращениях с животными,
выступали в школах на собраниях, где рассматривались злодеяния детей
и подростков. Другими словами, эти поступки (например, сожжение
кошки заживо или сдирание с нее кожи, или отрубание ноги у собаки)
иначе назвать нельзя. Фотографии, оставшиеся в архиве секции охраны
животных, демонстрируют изуродованные трупы животных, выложенные
в ряд на полу в сарае. Дети, приходившие сюда, притаскивающие животных
и мучившие их, называли его "братская могила".
На одной фотографии изображена собака на трех ногах, четвертую лапу
(левую переднюю) отрубил подросток. На другой фотографии труп сгоревшей
заживо собаки, обугленное тело и раскрытая, ощеренная в крике, пасть
животного.
Чаще всего дела, переданные в отделение милиции, в школу, не имели
продолжения. В целом милиция отстранялась от большинства дел по
жестокому обращению с животными, и школа чисто формально журила
детей, которые проявили жестокость по отношению к животным. Вот
один пример, когда одну женщину донимал ее сосед по площадке и требовал,
чтобы она убрала собаку. Собака жила не в его квартире, а в одной
из квартир на его площадке, площадке 12 этажа, и но он обещал убить
собаку. Однажды он столкнулся с владелицей, пожилой одинокой женщиной,
которая возвращалась с прогулки и не успела еще открыть дверь своей
квартиры. Он схватил собаку и сбросил ее с 12 этажа в присутствии
ее хозяйки. Когда женщина обратилась в секции охраны животных, секция
написала на бланке письмо в отделение милиции с просьбой принять
меры по поводу жестокого обращения с животными и нарушения общественного
порядка и моральной травмы, которую он нанес хозяйке. В то время
еще не было статьи 245 "О жестоком обращении с животными".
Через несколько недель в секцию пришел ответ, что милиция не увидела
состава преступления, смерть животного не была жестокой, потому
что собака погибла мгновенно, ударившись о землю с такой высоты.
О том, какую травму получила хозяйка, и отвечал ли этот поступок
нравственным нормам, не было сказано ни слова. Это типичный пример
того, как реагировала милиция на дела жестокого обращения к животным.
Но все же известно несколько судов, которые прошли по поводу истязаний
и убийства собак.
Двое сотрудников ТЭЦ были злы на собаку, сторожившую ТЭЦ. Очевидно,
они когда-то обошлись с ней грубо, она лаяла на них, бросалась,
словом, мешала им, пугала их. Однажды они подманили эту собаку,
зажали ей дверью голову по шею. Один из них держал ногой дверь,
другой пытался убить ее и не смог, собака продолжала жить. Тогда
он сбегал домой за ружьем и застрелил ее. Действия этих двух человек
наблюдали сотрудники со второго этажа из окон. Они плакали, вздыхали,
причитали, но ни один из них не решился сойти и спасти животное.
Однако они подали в суд. И дело этих двух убийц рассматривалось
как нарушение общественного порядка, травмировавшее людей, и именно
поэтому удалось привлечь к ответственности этих двух людей. Один
из них уже судился: когда ему было 17 лет, он был лишен свободы
за изнасилование. Поэтому с ним обошлись особенно строго, и он получил
3 года лишения свободы. Второй участник, который первый раз был
под судом, получил 2 года лишения свободы. Городской суд, который
рассматривал апелляцию виновных, не изменил решения районного суда.
Второе дело представляло собой убийство собаки, сторожившей территорию.
Ее ножом убил человек, который перелез через забор на территорию,
которую она охраняла. Здесь тоже суд признал, что он был виновен,
поскольку появление его на территории было злоумышленным. Он также
понес наказание.
Третье дело, когда старик, ветеран Великой Отечественной войны,
избивал железной палкой собаку и нанес ей тяжелые увечья (но не
убил) лишь за то, что она появилась в садике под окнами его дома.
Суд приговорил его к условному лишению свободы сроком на один год,
учитывая его возраст и его заслуги во время Отечественной войны.
Еще одно дело касалось человека, который систематически занимался
тем, что ловил кошек и собак, снимал с них заживо или почти заживо
шкуру, поскольку она с живого или свежеубитого животного снимается
очень легко, и отдавал эти шкуры для изготовления меховых изделий.
Одно время были в моде шапки и другие изделия из меха собак и кошек.
Этот человек работал ловцом в подмосковном городе Мытищи. Он также
был членом общества охотников. Его дело было принято к производству.
Здесь сыграло роль то, что как убивают котенка, снимают с него шкуру,
наблюдал мальчик - владелец котенка. Дело было принято и заслушано.
На нем выступал в качестве общественного обвинителя член секции
охраны животных (были такие общественные защитники и общественные
обвинители). Общественный обвинитель указал на то, что убийца животных
сам имеет несколько человек детей, кого же он воспитывает, будучи
настолько жестоким? Какой ценой он добывает деньги? Обвинитель сказал,
что таким людям не место в человеческом коллективе, действия садиста
позорят общество охотников, которое допускает, что его члены (он,
кажется, там был парторгом) занимаются столь гнусными делами. Словом,
суд дал ему условно несколько месяцев лишения свободы, и, кроме
того, сообщил в организацию, где он работал, а также где он исполнял
функции парторга - в общество охотников. И там, и там отказались
от его услуг. Бизнес этого господина рухнул, и от отсутствия работы
и нежелания больше позориться среди людей, которые его знали, сменил
даже место жительства.
Можно вспомнить еще одно собрание - заседание комиссии по делам
несовершеннолетних, на котором рассматривалось дело двух школьников-семиклассников,
которые поймали кошку, связали ее, облили горючей жидкостью и сожгли.
Это была комиссия по делам несовершеннолетних Бабушкинского района
г. Москвы. Присутствовали родители, которые были в ужасе, заливались
слезами. Мальчики были направлены в спецПТУ - так назывались в те
годы колонии, куда направлялись трудновоспитуемые дети. Однако туда
их не отправили, а оштрафовали родителей и подвергли их очень тяжелой
процедуре.
В 90-х годах XX века, уже после распада секции, появилась, наконец,
уголовная статья, статья 245 УК РФ, которая гласила, что жестокое
обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье, и при этом
совершенное из садистских или хулиганских побуждений, подлежит штрафу
в сотни минимальных размеров оплаты труда или лишению свободы, или
отбыванию срока в тюрьме. Срок увеличивался, если это делала группа
лиц, или если деяние совершалось повторно. По меньшей мере, появилась
такая статья, хотя она к сожалению, действовала нечасто, поскольку
граждане давно убедились, что милиция не испытывает желания заниматься
делами о жестоком обращении с животными.
Бездомные животные Бездомные животные - это самая "видимая" проблема страданий
животных, которая лежит на поверхности. Когда людей волнует судьба
животных, они чаще всего начинают с попыток помочь бездомным кошкам
и собакам: заискивающие манеры брошенных животных больно видеть,
умоляющий взгляд голодного, замерзшего существа трудно вынести.
Женщинам и даже, бывает, мужчинам, натащившим собак и кошек с улицы
себе в квартиру или комнату, ко всеобщему негодованию и знакомых,
и соседей, нечего сказать в свое оправдание. Они знают, что поступают
нелогично, безрассудно, что проблемы бездомности они не решат, но
они просто не могут отвернуться и пройти мимо очередной несчастной
твари.
Судьба бездомных животных складывается по-разному: некоторым счастливцам
удается повстречать доброго человека, который берет животное себе.
Но чаще судьба их складывается трагично.
Когда начинала работать секция защиты животных, еще не было понятия
"стерилизация бездомных животных", и единственной мерой
борьбы с ними являлся отлов, не считая отстрела их прямо на улицах.
Этот последний способ разрешалось использовать в нашей стране в
малолюдных местах, например, около помоек, где могли оказываться
скопления бездомных животных. В западных странах отловленных животных
помещали в "приюты", что в нашей стране звучало чуть ли
не одиозно: какие нежности, подумаешь! Приюты всегда были и остаются
очень дорогостоящими учреждениями, так как требуют больших затрат,
чтобы поддерживать в помещении санитарно-гигиенические условия.
Приюты за рубежом получали от богатых людей в наследство приличные
деньги, но надолго их не хватало. Мало этого, приюты не могли всерьез
сокращать число бездомных животных, если обитателей не убивали через
короткий срок - чтобы освободить место для новых отловленных животных.
Желающие взять себе питомца имели право приходить в приют и выбирать
животное: если за определенный срок животное оставалось невостребованным,
его умерщвляли. В Италии оно могло ждать свой судьбы месяц, в США
- только 6 дней. Вот статистика устройства отловленных животных
по США за год: отловлено 19 миллионов, умерщвлено 13 миллионов,
т.е., 75%, три четверти от числа отловленных собак. Вероятно, эти
13 миллионов собак предпочли бы грязные, холодные углы чистеньким
клеткам приюта и скудное питание, но возможность жить.
У секции охраны животных не было денег и возможности создавать приюты,
эту голубую мечту каждого защитника животных, которую не могли развенчать
ни факты, ни статистика зарубежных стран, ни обыкновенная логика.
Для людей секции оставался один путь - устраивать к новым хозяевам
бездомных животных, "пристраивать", как они говорили.
"Передерживать" животных, при этом систематически, было
нелегким испытанием, но "пристраивать" их было поистине
героической деятельностью: требовалось находить все новых и новых
людей, желающих приобрести собаку или кошку и изощряться в искусстве
очаровывать предполагаемого владельца необыкновенными качествами
предлагаемого животного: умом, бойким или, наоборот, тихим нравом,
благородством кровей одного из родителей (лайка, болонка, овчарка)
и т.д. и т.п.
Человеком, который занимался устройством животных в секции, была
Людмила Константиновна Карева, бывшая актриса драматического театра,
уже вышедшая на пенсию, но сохранившая и человеческое обаяние, и
энергию, и стремление к деятельности, очень любившая собак. Людмила
Константиновна действовала обычно так: она приходила на улицу Юннатов,
16 - на Московскую городскую ветеринарную станцию (Горветстанцию),
куда привозили отловленных животных. По договоренности с руководством
горветстанции, она выкупала тех собак, которых, как она считала,
была возможность устроить. Играло роль и то, что внешне животное
напоминало какую-то породу, либо просто было привлекательно на вид:
молодая, пушистая собачка, т.е., перспективная в плане устройства.
Карева помещала его в кому-то на так называемую передержку. Если
было не к кому, все места оказывались заняты, она держала у себя
дома. Но у нее были свои животные, так что она в основном оставляла
собак по договоренности у других членов секции. А сама принималась
усиленно устраивать собаку: сообщала о ней по цепочке от одного
человека к другому - "не нужно ли вот такого экстерьера животное,
такого пола, возраста". И ей удавалось устраивать. Это была
чрезвычайно тяжелая, казалось бы, бесперспективная работа; но обширные
личные связи с людьми актрисы, ее обаяние и настойчивость делали
невозможное. В год Людмила Константиновна спасала жизнь примерно
100-150 собакам, находя им хозяина.
Конечно, это были крупицы по сравнению с тем количеством животных
- десятки тысяч собак и кошек, - которое проходило через горветстанцию,
но это были реально спасенные животные, это было все, что могла
сделать для них секция.
Другие члены секции также подбирали животных с улицы и помещали
у себя дома, стараясь их устроить, но так успешно устраивать собак,
как Каревой, другим не удавалось.
Одной из наиболее известных владелиц таких "мини-приютов"
была Балкашина и ее дочь Инна. Число животных, которых она содержала
в своей квартире, составляло несколько десятков. Это были "неперспективные"
животные, которых невозможно было пристроить: старые, некрасивые.
Жизнь для них при такой скученности не была сладкой, а уж про жизнь
их хозяев, занятую тяжелым трудом - уходом за этой оравой собак
и кошек, их выгулом, заботами, как их прокормить, - и говорить нечего.
Но вопрос о том, чтобы их умертвить, никогда не ставился.
Но существовала и другая категория людей - пожилые женщины, которые
подбирали всех животных подряд на улице, держали их некоторое время
дома, а потом умерщвляли.
Московская горветстанция на ул. Юннатов, д. 16 - учреждение, куда
ловцы, собиравшие животных по Москве и даже по Московской области,
свозили животных. Здесь животные передерживались некоторое время
и потом их, как правило, приобретали научно-исследовательские и
другие институты, лаборатории для экспериментов.
Московская горветстанция - это длинное одноэтажное здание с коридором
вдоль центра здания, с запертыми комнатами вдоль всего коридора.
В комнатах вдоль стен - маленькие клетки для собак. В помещениях
- специфический тяжелый запах. Мокрый каменный пол, который мыли
из шланга. Животные стоят в напряженных позах на деревянных решетках.
В глазах у них страх, тоска. Часть собак - бездомные, хотя, судя
по доверчивости, некоторые из них принимались скулить и царапать
лапами решетку, увидев людей, - это отловленные домашние, "хозяйские"
собаки или сданные хозяевами ненужные животные.
Условия на горветстанции были ужасающими: в небольших клетках могло
содержаться одно животное, максимум - два небольших, но туда загружалось
с десяток животных разного размера. Крупные затаптывали маленьких.
Однажды можно было наблюдать, как маленькую собаку, похожую на болонку,
затоптали, и она провалилась в щель под деревянные решетки, на которых
стояли крупные собаки, и лежала там на боку.
Собак не кормили и даже не поили. Когда во время обследования горветстанции
слены секции охраны животных - инспектора ветотдела - пытались поить
животных, им приходилось просто лить на пол воду. Потом один из
директоров горветстанции сделал желоба, в которые можно было наливать
воду, но никто ее не наливал.
В отдельной комнате находились стеллажи, на которых стояли клетки
с отловленными кошками. Клетки маленькие, величиной с переносную
клетку для кролика, в них сидело, точнее лежало по четыре кошки,
и они были плотно набиты, как кильки в банке. Нижние были придавлены
верхними, и пошевелиться не мог никто. В таком состоянии иммобилизованные
животные проводили на ветстанции несколько (до пяти) дней.
Кроме отловленных на улице собак и кошек - их было меньшинство -
привозили животных, от которых отказывались хозяева и оставили их
в ветеринарных клиниках, возможно, даже договариваясь с сотрудниками
ветклиник, что животные будут гуманно усыплены, и получали заверения,
что так и будет. На самом деле, эти животные, если они оставались
живыми, все привозились на горветстанцию и перепродавались в институты
на опыты. Для ловцов отслеживали бездомных собак дворники и тоже
получали мзду.
Отловленные животные продавались горветстанцией в институты на эксперименты.
Животных для экспериментов требовалось много, и поэтому покупали
всех животных, кроме явно уже умирающих. Никто не смотрел на то,
что животные могли оказаться больными, зараженными чумкой. Это выяснялось
только после того, как животное поступало в институт, там оно проходило
своего рода карантин. Но в институты брали всех животных, и их судьба
была предрешена: после опыта все они умерщвлялись. В редчайших случаях
люди брали себе животное, если оно и после опыта оставалось относительно
здоровым.
Я не говорю сейчас об этике, но сотрудники научно-исследовательских
институтов не очень беспокоились даже о чистоте опыта, о данных,
полученных в эксперименте: достоверную информацию можно получить
только при условии, что известна история животного, что оно отвечает
стандартам по своему состоянию, что оно здорово, что все животные
выращены в одинаковых условиях. Эти требования не соблюдались, во
всяком случае, когда речь шла о собаках и кошках, подобранных с
улицы.
На таких животных - неизвестного происхождения, с болезнями, которые
могли быть у них позднее обнаружены, - невозможно было делать науку,
получать достоверные данные. В большой степени эксперименты, проводившиеся
на собаках и кошках, которых отловили на улице, были профанацией
науки.
На горветстанции было еще две комнаты, в которых сидели животные,
сданные на карантин после того, как кого-то покусали. Они наблюдались
в течение 10 дней и по истечении карантинного срока считались здоровыми.
Их привозили хозяева, опасавшиеся, что животное может оказаться
бешеным. В нижних клетках сидели собаки, эти клетки были еще меньше,
чем для отловленных животных. Верхний ряд крошечных клеток предназначался
для кошек. Когда собаки поднимали лай - а лаяли они всякий раз,
когда кто-то заходил в комнату, - кошки начинали метаться от ужаса
в своих клетках. В одной клетке сидела крупная кошка, отвернувшись
от решетки, носом в дальний угол, и не реагировала ни на слова,
обращенные к ней, ни на еду и питье. И только через несколько дней,
после того, как с ней пытались ласково разговаривать, гладить ее,
кошка, наконец, повернула голову и посмотрела без ужаса в глазах.
Кроме собак и кошек, покусавших человека, в карантине находились
и другие животные. Например, был слепой котенок сиамской породы;
трудно поверить, что котенок мог укусить, наверное, он просто кого-то
оцарапал. Но хозяева тут же отнесли его на карантин. Там был ежик,
которого отдали, сказав, что он все равно погибнет (это было зимнее
время). Наконец, сидела ворона, которая кого-то клюнула. Ее выдерживал
"на бешенство", хотя у ворон, судя по литературе, бешенство
не наблюдалось никогда.
Животных, находящихся на карантине, в течение 10 дней могли забрать
обратно хозяева, но чаще эти животные, уже не нужные хозяевам, отправлялись
на эксперименты.
МАТЕРИАЛ , ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ , ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ , КОМУ ИНТЕРЕСНО ВСЁ , ЧИТАТЬ --------> http://www.vita.org.ru/veg/veg-literature/pavlova-memoirs.htmСАЙТ ХОРОШИЙ К ПРОСМОТРУ ВООБЩЕ..
Пн Фев 22, 2010 6:26 pm