тогда это тоже нужно иметь в виду

Если в нашем городе ,Охрана и защита бездомных животных ,добивается постройки приюта для них ,то тогда заранее нужно рассмотреть подводные камни мерзкого человеческого фактора, возможно ,изучив чужие ошибки и пакости , при подборе кадров ,удастся избежать "случайных" людей , которые будут работать ,рядом с животными ,живущими в приютах

Концлагерь для животных...О
том, что в КП "Приют для животных" творится беспредел, известно давно.
Но какого рода этот беспредел – известно далеко не каждому...

Пока кто-то потрясает документами почти двухгодичной давности о трупах
собак, переработанных на мясокостную муку, и требует ответа по делам
давно минувших дней, прямо сейчас в стенах Бородянки идет война между
людьми, болеющими за животных, и теми, для кого собаки – не более чем
инвентарь, мешающий "эффективному" рабочему времяпровождению.

10
декабря в приюте произошел дикий инцидент между ловцом А. Синицыным и
специалистом по социализации животных Е. Абрамовой. В заявлении,
поданном в РУВД Подольского района г. Киева, Абрамова обвиняет Синицына
в причинении телесных повреждений, в оскорблении, в уже не первой
угрозе жизни в ответ на замечания о необходимости гуманного обращения с
животными.

16 декабря неизвестные сотрудники перерезали кабель
видеонаблюдения, установленного специально для отслеживания случаев
жестокого обращения в приюте. Зная об издевательствах над животными в
отсутствие волонтеров, зоозащитники с Форума помощи животным собрали
деньги на камеры и их установку, которую сделали в соответствии с
постановлением директора КП "Приют для животных" (коммунальное
предприятие не выделило средств для наблюдения за работой сотрудников).

История вопроса
На
протяжении многих лет Бородянка небезосновательно считалась концлагерем
для животных. Усугубляло слухи то, что, кроме рассказов редких
свидетелей, каких-либо фактов и доказательств

издевательств над животными на руках у общественности не было – все
могли только догадываться, что скрывают стены Бородянки, которая
охранялась от любых посетителей лучше, чем засекреченный военный
объект. В ноябре 2006 года под давлением общественных организаций по
определенным дням недели, в строго оговоренное время, исключительно при
наличии нужных удостоверений, волонтеров все-таки начали пускать в
святая святых. В то время как "гицели" (ловцы бездомных животных –
Ред.) на петле таскали и распихивали по клеткам отловленных собак,
волонтеры эти клетки мыли, собак подкармливали, а кого удавалось
вырвать из так называемого приюта, пройдя зубодробительную процедуру
оформления документов, забирали, лечили и пристраивали в семьи.
В
июне 2007 года заместитель мэра г. Киева Ирэна Кильчицкая взяла под
свой контроль решение проблемы бездомных животных, и доступ в Бородянку
стал открыт. И пока одни зоозащитники обвиняли власть в бездействии,
пытались подсчитать количество умерших в Бородянке собак и требовали
сменить очередного неугодного директора, волонтеры Молодежной Лиги
Защиты Животных и Форума помощи бездомным животным стали ездить в
Бородянку как на работу. Люди, не работающие в Бородянке официально,
продолжали заботиться о тех живых животных, которым требовалась
медицинская помощь и которые, несмотря ни на что, не потеряли веру в
людей. Социализированных, ласковых и добрых животных продолжали лечить
и искать им семьи.

Волонтеры Анна Горынина, редактор-журналист
популярного глянцевого издания, и студентка Елена Абрамова, именно так
попали в Бородянку в первый раз: подтолкнула любовь к беззащитным
животным. После снятия с должности директора КП "Приют для животных"
Мирона Кучинского, в сентябре 2007 года его место занял Тарас Смурный.
Все эти годы волонтеры общественных организаций Киева, наряду с другой
зоозащитной деятельностью, продолжали ездить в Бородянку и выполнять
функции, прописанные в должностных инструкциях работников Бородянки –
кинолога, уборщиц, фельдшеров. Из "работников" самыми работящими были
охранники: если велено не пускать – значит, за ворота вам не попасть ни
за какие коврижки.

В мае 2008 года Анна Горынина приняла решение
оставить престижную журналистскую работу и пойти работать в КП "Приют
для животных", а точнее, в сам приют. Спасибо директору КП, который
впервые в истории зоозащитного движения Украины сделал шаг навстречу
волонтерам, взяв их официально на работу и пообещав всяческую
поддержку. Правда, на этом все и закончилось. Анна, не один десяток раз
побывавшая в приюте в качестве волонтера, могла только догадываться,
что ей предстоит, встав во главе коллектива, необремененного контролем
начальства и привыкшего делать все что угодно, только не заботиться о
несчастных собаках.

Кто не работает – тот ест
Главный
врач, заместитель главного врача, три ветеринарных врача, три
ветфельдшера, два санитара, шесть уборщиц, один кинолог на более чем
350 животных – вот состав персонал Службы содержания в приюте. В мирное
бы время, да с такой многочисленной бригадой, в условиях запрета
массовой эвтаназии, при принятой Программе стерилизации, собак в
Бородянке можно было бы смело снимать в программе "Болонка в шоколаде".
Если бы не два но. Начнем со второго: недостаточное финансирование (в
последние месяцы – его отсутствие). Кажется, первыми, на ком можно
сэкономить в эпоху мирового экономического кризиса, это бездомные
животные Киева. "Но" первое и главное: людям, работающими с животными,
больше всего на свете как минимум безразличны именно животные. Как
максимум животные для них – это лишний источник проблем и, как
следствие, обязанность работать. Ну зачем убиваться ради каких-то
бывших домашних собачек? Зачем их лечить, смотреть, чтобы в мисках была
вода, да еще и гулять? А уж ради дворняг, которых отловили на улице и
затолкали в вольеры, и говорить нечего: пусть вымирают. Болеть станет
некому, кормить станет некого – одним махом будут решена проблема
бездомных животных в Киеве, а заодно решится проблема сотрудников
Бородянки. Ведь зачем делать работу, которую можно не делать? Все равно
рано или поздно собаки умрут.

Главный врач в Бородянке в
основном занимается отчетами. Да, он должен организовать работу своего
отдела и вести отчетность. Но, простите, если главный врач не знает ни
одного животного, не ведет ни одной истории болезни, не знает
статистики по инфекционным заболеваниям, не присутствует в приюте во
время вирусной эпидемии, не делает ни одного вскрытия и вообще ни разу
не переступает порога вольера с животными – это главный врач? Покажите
ту должностную инструкцию, в которой сказано, что главный врач в
Бородянке должен работать дистанционно!

Да, есть статистика по
стерилизации. До того времени, пока не прекратилось финансирование,
хирургическая бригада из двух (!) ветврачей не отходила от
операционного стола. Но ведь мало собаку разрезать, удалить ей
детородные органы и потом периодически забрызгивать шов лекарственными
препаратами. В течение послеоперационного периода ее нужно ежедневно
мониторить на предмет температуры и послеоперационных осложнений. Ах,
да, для этого есть фельдшеры, которые путают прививку с сывороткой, не
знают порядок введения лекарств и способны лихо проколоть совершенно
здоровых собак вместо больных, потому что случайно перепутали вольеры.

Безусловно,
сложно обвинять людей в невыполнении ими своих обязанностей, когда не
выплачивают зарплату. Но ее также не получают люди, пришедшие в
Бородянку исключительно из-за любви и сострадания животным. Не могут
Аня с Аленой равнодушно наблюдать, как умирает щенок, как волочит ноги
старая собака, как трясутся от холода в летних вольерах собаки только
потому, что людям не платят зарплату. Рабовладельческого строя у нас
нет, не хочешь работать, не платят зарплату – иди туда, где платят. В
отношении сотрудников Бородянки у работающих там представителей
зоозащитных организаций один принцип: "Не надо помогать. Только не
мешай". Одному Богу известно, как долго нужно социализировать собаку,
придушенную однажды металлической петлей ловца. Независимо от возраста,
пола, породы, такое животное станет запуганным, а как следствие –
озлобленным, ведь инстинкт самосохранения никто не отменял. Оно будет
агрессивно настроено из-за страха боли, одного из сильнейших страхов
даже среди людей. А потом это бедное животное после стерилизации, после
ужаса "коммунальной" жизни, должны выпустить на улицу в рамках
Программы стерилизации. Кому от этого станет лучше?

Профсоюз на стороне профессиональных агрессоров
Новый
заместитель директора с момента прихода на работу как могла, совмещала
все вакансии в себе самой. Параллельно в приюте появились новый
кинолог, новая уборщица и специалисты по социализации животных –
волонтеры Молодежной Лиги Защиты Животных и Форума защиты животных.
Небольшая команда адекватных людей, готовых за небольшие деньги
работать в приюте, который совсем недавно назывался в народе не иначе
как живодерней. Огромную помощь оказывала и оказывает команда
волонтеров, которая каждые выходные скребет поддоны, дезинфицирует
вольеры, благоустраивает летние вольеры, приспосабливая их к зимовке.
Логично предположить, насколько нововведения не нравятся "опытному"
персоналу. Новички, заступая на смену, не раз находили открытые
"случайно" вольеры с животными. А сколько "ласковых" слов каждый раз
приходится выслушивать от местных старожилов!

Точкой кипения
стало 10 декабря 2008 года, когда приехавшие на работу ребята
обнаружили в разных вольерах два трупа, и еще двух собак в тяжелейшем
состоянии. Третий окоченевший трупик щенка шокированная специалист по
социализации животных Елена Абрамова принесла в кабинет ветеринаров,
где находились все сотрудники, успевшие к 11 утра утомиться от работы.
Вопрос был задан, естественно, на повышенных тонах: "Что все это
значит? Как фельдшер и врачи делали утренний обход?!" По требованию
замдиректора одна из ветеринаров написала объяснительную, в которой не
упомянула про три трупа из четырех. Елена настойчиво попросила дописать
об этих фактах в объяснительной. В этот момент, находящийся в кабинете
ветврачей ловец Александр Синицын пригрозил Елене физической расправой
как человеку, не имеющему, по его мнению, права задавать лишние вопросы
и недвусмысленно послал девушку в известные ему места изощренной
нецензурной бранью. Он толкнул Елену, которая ответила, что сможет за
себя постоять, несмотря на его угрозы. Наверное, чтобы удостовериться в
словах девушки, Синицын ударил Елену по лицу, повалил на пол, начал
избивать. Три присутствующих фельдшера с интересом наблюдали за
происходящим.

Назначенная судмедэкспертиза проводилась
12.12.2008 г. в Киевском городском бюро судебно-медицинской экспертизы
по Бондарскому переулку, 7, и зафиксировала у Алены сотрясение мозга,
синяки на лице, разбитую губу, ушибы.

Напомним, что в момент
инцидента в кабинете было три свидетеля. Каково же было удивление
Елены, которая узнала о коллективной докладной на имя директора КП
"Приют для животных", подписанное шестью (!) врачами. По версии всех
шестерых, Абрамова материлась в адрес персонала, шантажировала их,
мешала их плодотворной работе, а также накаляла обстановку в
коллективе. Герой нашего времени Синицын таким образом заступился за
беззащитных сотрудников (среди которых было двое беззащитных же мужчин).

Стоит отметить, что все свидетели, подписавшие докладную, категорически отказываются комментировать произошедшее.

История
на этом не закончилась. Обращаем ваше внимание, что данный пример не
стоит рассматривать как единичный, из ряда вон выходящий, случай. Это –
будни приюта в Бородянке.

Утром 12 декабря около 10:30 (время,
когда машина привозит из Киева сотрудников) Елена Абрамова первым делом
направилась к стафордширскому терьеру по кличке Фендер (тому самому,
который 10 декабря чувствовал себя плохо). Состояние Фендера было
угрожающим, что было видно невооруженным взглядом. Елена сразу же
обратилась к ветеринарам терапевтического отдела, чтобы Фендеру была
немедленно оказана помощь. Но ветеринар Леся Васецкая закрыла перед ней
дверь манипуляционной, сказав, что Фендеру будет оказана помощь тогда,
когда до него ДОЙДЕТ ОЧЕРЕДЬ. На просьбу выдать лекарства, привезенные
друзьями-волонтерами Елены, Леся ответила, что теперь это стало
собственностью приюта, распоряжаться которой не всякий сможет. Вот
таким образом столкнулись амбиции обиженных "хамством" специалиста по
социализации животных ветеринаров и жизнь собаки, которая умерла, так и
не дождавшись ветеринарной помощи. Зато в листке назначений было
отрапортовано, что Фендеру была оказана необходимая помощь...

А
теперь представьте такую картину: 21-й век, европейская страна, приют
для животных, в одном из кабинетов которого сидит, закрывшись на ключ,
два дня назад избитая коллегой студентка-зоозащитница и сторожит труп
собаки до приезда руководства, чтобы выяснить истинную причину смерти
животного. За стенами кабинета находятся остальные работники приюта,
которые пытаются помешать это сделать.

Имеется не один десяток
жалоб, поданных заместителем директора КП "Приют для животных"
руководству на непрофессиональные, халатные действия сотрудников службы
содержания. Согласно пункту 3 ст. 40 Кодекса законов о труде за
систематическое невыполнение трудовых обязанностей после вынесения
дисциплинарного взыскания работника можно уволить. Людей же не только
не увольняют, им даже эти предупреждения не выносят, мотивируя свое
бездействие тем, что некому будет работать. И правда. Хорошо, что хоть
такие работники есть, иначе бы большинство собак было живо и здорово, а
это в нынешние времена никому не на руку. Плюс нерадивого рабочего
нельзя уволить, так как на сторону "беззащитного" встает профсоюз.
Согласно ч.3 ст. 43 того же КЗоТа, увольнение по выше указанным
причинам должно согласовываться с профсоюзом, который должен обосновать
свой отказ в увольнении на запрос руководства предприятия. Вот только
незадача – руководство даже не спрашивает ничего у профсоюза и не
пытается никого уволить, потому что над этим надо работать, писать
документы, искать новых сотрудников.

Ну и окончание истории
(окончание ли?): 16 декабря в приюте перерезали кабель системы
видеонаблюдения, установка которого была инициирована Горыниной А.В. А
на протяжении предыдущих дней на ее мобильный поступали звонки с
"вежливыми" предупреждениями "умерить активность".

Что делать?
Выводов
в этой истории немного, потому что положение дел, не меняющееся годами,
даже при аккумулированном желании всех зоозащитников Киева, не
переломить в одночасье. Анна Горынина, волонтеры МЛЗЖ и Форума защиты
животных со своим немодным чувством ответственности за животных
оказались между всех огней – на минном поле, с каждой стороны которого
есть по взводу, а на деревьях издали – не по одному снайперу.

Неважно,
кто будет под обстрелом: все, кто не с нами – против нас. С другой
стороны, вооруженные гнилыми помидорами, пустыми бутылками из-под
паленой водки и пакетиками любимого чая, машут руками сотрудники
Бородянки. Они не позволят, чтобы им мешали работать! Работа в
коммунальном предприятии – дело ответственное, которое можно поручить
не каждому!

Еще есть редкие партизаны, которые едко, но
фактически беззлобно шипят: "Все вы на бедных собачках деньги
зарабатываете. И директор ваш, и все замы его, и все организации для
того и созданы, чтобы наши денежки тырить. Дай им рубль, они тебя с
потрохами съедят. Я один животных люблю. Кстати, у меня под домом
собаки – есть кто добрый забрать их куда-нибудь? Ну, усыпить в крайнем
случае?"

Существуют пути решения озвученных проблем с правовой точки зрения:

-
уволить нарушивших должностные инструкции работников согласно ст. 40 и
43 КзоТа, ст. 179 Кодекса об административных нарушениях. Чтобы не было
конфликтов с профсоюзом, обратить-таки внимание руководства на
докладные от заместителя директора;

- наказать виновного в преступлении: нанесение телесных повреждений (ст. 122, 129 Криминального кодекса).

Пути решения могут быть и другими:

-
если официально объявить вспышку бешенства, то снова отловить и убить
всех собак накануне Евро-2012 будет идеальным решением проблемы.
Волонтеры занимались бездомными собаками? Ветеринары делали
стерилизации? Добрые пенсионеры кормили уличных животных? Молодежь
искала семьи и занималась просветительской работой? Мо-ло-дцы! Но с
бешенством не поспоришь. Се ля ви. Очень жаль.

- Есть еще
вариант. Он, конечно, первый не заменит, но может составить ему
компанию. Так, ратующую за бородянских собак, Анну Горынину – уволить.
Зачем лишний шум там, где под началом Горыниной 22-летняя студентка
Абрамова круглосуточно матерится, запугивает и шантажирует персонал,
разжигает межколлегиальную рознь? Если уволить Горынину и пришедших за
ней злобных волонтеров из зоозащитных организаций, работе КП "Приют для
животных" никто не будет наконец-то мешать. Правда, Анна заявляет, что
"В таком случае прошу отметить: если меня уволят, это будет прямым
доказательством коррупции в Бородянке. Очевидным доказательством того,
что зоозащитникам стоит поискать себе другое место применения – не в
городском приюте для животных. Мое увольнение будет означать, что
происходящее в Бородянке выгодно вышестоящим органам, для которых
Программа стерилизации – лишь повод заставить замолчать зоозащитные
организации, найдя им занятие, на которое даже не выделяются обещанные
бюджетные деньги. Получая очередные угрозы жизни по мобильному
телефону, я даже не знаю, кого мне уже подозревать. Мои двое детей и
300 душ никому не нужных собак в Бородянке – вот все, о ком я
переживаю".

Реальным выходом из сложившейся ситуации нынешний
заместитель директора КП "Приют для животных" видит в том, чтобы
закрыть Бородянку в качестве коммунального предприятия. На его основе
создать новое, не имеющее статус доходного, кардинально пересмотреть
его структуру. "Как же быть с бездомными, – логичный вопрос любого
жителя столицы. – Жалеть и кормить в то время, когда собаки плодятся и
проявляют агрессивность?" Анна видит выход в усовершенствовании
программы, принятой Киевским городским советом от 25.10.2007 N
1080/3913, не обходя вниманием пункт "Гуманная эвтаназия". "Знаю, что в
меня немедленно полетят камни, – говорит Анна. – Но мне непонятна такая
гуманность, когда сотни никому не нужных, голодающих, болеющих,
абсолютно диких или агрессивных, но СТЕРИЛИЗОВАННЫХ собак шатаются по
морозу..."

Бездомные животные, тысячелетиями верой и правдой
служившие человечеству, волею судьбы оказавшиеся на улице, не должны
страдать от избиений, отравлений, удушья... Их вина только в доверии
человеку. По данным Молодежной Лиги Защиты Животных, 80% бездомных
животных – изначально хозяйские, выброшенные бездушными представителями
людского рода на улицу и расплодившиеся из-за несделанной вовремя
стерилизации.

"С того дня, как я пришла сюда работать, не было
ни одной ночи, чтобы мне не снились мои собаки. Я все время думаю
только о них... Да, я думаю на сегодняшний день именно о трехстах
собаках Бородянки. Которых я, как ни стараюсь, не могу охватить всех.
Всех вылечить. Выгулять. Приласкать. Пристроить. Они только маленькая
часть проблемы бездомников. Но мне страшно представить, что с ними
будет, если у них не будет нас. Не произойдет глобальной катастрофы,
конечно. Но это будет личная катастрофа каждой из этих трехсот собак.
Потому что у них нет никого, кроме нас", – слова заместителя директора
КП "Приют для животных" Анны Горыниной.
Бездомные животные. Убить нельзя решить проблему гуманными методами. Поставьте запятую сами.

Светлана Евдокимова
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
По твоему отношению к собаке я узнаю, что ты за человек.
А. Боссе

БИЗНЕС НА КРОВИ ,ИЛИ КОМУ НУЖНЫ ЖИВОДЁРНИ?
Автор: Дарья АВЕРЧЕНКО
Когда мы перешагнули порог приюта для животных, находящегося вблизи поселка Пирогов на Киевщине, нас едва не сбила с ног стая собак. Сознаюсь, мы были немного напуганы лаем на все октавы, тем не менее кусать нас никто не собирался. Познакомившись с иждивенцами поближе, мы поняли: местные песики просто довольны жизнью.
От живодерни
до приюта европейского образца
Около десяти лет назад общественные активисты во главе с президентом общества защиты животных «SOS» Тамарой Тарнавской сняли скрытой камерой фильм о живодерне за Пироговом. После того как фильм обошел все телеканалы, госпоже Тарнавской грозили из столичной администрации, обвиняли в фабрикации кадров. Но в прицел камеры попали некоторые должностные лица, не сумевшие отказаться от своего, пусть и опосредствованного, участия в издевательстве над животными. Этот фильм вызвал международный скандал. Два с половиной миллиона европейцев подписались под протестом, к ним присоединились федеральный канцлер Австрии, мэры Вены, Лейпцига, Мюнхена, Эдинбурга, премьер-министр Баварии, канцлер ФРГ Коль. При таком мощном давлении пироговскую живодерню не могли не закрыть. И силами защитников бездомных животных на ее месте организовали приют: построили 85 вольеров для собак, выделили помещение для кошек, построили кухню, диспансер, оборудовали операционную.

Сегодня в приюте более 400 собачек и около 100 кошек. Большинство из них попали сюда в фургоне небольшого «Фольксвагена» — машины «скорой помощи», принадлежащей приюту. Ежедневно фельдшер выезжает на вызовы — сообщения о сбитом или травмированном животном. Иногда приходится отлавливать потерявшихся домашних собак. Чтобы заманить их в фургон, ставят большой бокс, куда кладут мясо, а когда хвостатый оказывается внутри, его закрывают. Все делается так, чтобы не сделать животному больно.

Вновь прибывших сразу регистрирует ветеринар приюта. Потом делают прививки, обрабатывают из пульверизатора раствором от блох и готовят к стерилизации. Через неделю-другую пребывания собаки после операции в стационаре с пластмассовой «шапочкой» на шее (чтобы не разлизывала себе швы) ее выпускают в вольер. Но вольеров на всех не хватает. Примерно половина собачек бегает по территории приюта.

— Работу у нас заранее спланировать нельзя, — рассказывает директор приюта Наталья Мохнева, — рабочий день может продолжаться с восьми утра до восьми вечера, а позволить себе выходной могу раз в несколько недель. Бывает, соберешься домой пораньше, откроешь ворота, а там подбросили, например, коробку со щенками или травмированное животное. Если не можем оказать помощь сами, везем беднягу в ветлечебницу «Фауна», где нашим подопечным со скидкой делают сложные операции.

Распорядок собачьего дня небогат на события: кормят здесь трижды на день костями и списанной в супермаркетах рыбой, в огромном котле варят кашу на мясе, закупают сухой корм и консервы, кошкам еще наливают молока. В стационаре у животных индивидуальная диета, назначенная ветврачом. Контроль за подопечными круглосуточный, несмотря на то, что ухаживают за животными всего десять работников. Раньше собак выпускали купаться в плесе неподалеку от приюта. Они всегда возвращались. Но со временем многие из них начали исчезать. Тайна раскрылась, когда работники приюта заметили группу бомжей, выслеживающую собак.

Так что за изгородью собакам безопаснее. По словам госпожи Мохневой, смерть здесь наступает или от старости, или животное усыпляют, если оно безнадежно больное. Словно в подтверждение правдивости слов директора приюта все время в конце собачьей стаи плелся старый облезлый шарпей. Его оперировали уже несколько раз — удаляли злокачественную опухоль в носу, и каждый раз это продлевало ему жизнь. «А зачем же его усыплять, если он ест нормально и взбадривается рядом с молодыми?» — комментирует Наталья Андреевна.

Не нужно думать, что так любят животных только подвижники. Так любят те, кто чувствует себя ответственным за жизнь домашнего животного, которое в силу тех или иных обстоятельств потеряло своих хозяев. Хотя попадаются в приюте и собаки, пострадавшие от домашнего содержания, точнее, отношения к ним хозяев.

В планах приюта — расширить стационар, сделать больше закрытых помещений для собак, завершить восстановление вольеров для кошек, где в прошлом году произошел пожар. Работники, не дожидаясь пожарных, выбрасывали животных из огня голыми руками. Большинство из них уцелело. Некоторые строительные фирмы выделили для приюта кирпич и другие нужные материалы.

Однако самое главное для животных — чуткие хозяева. Иногда из приюта берут на воспитание собачек (кстати, кошек — никогда). Вынужденный искать добрые руки, приют присоединился к международной акции «Милосердие без границ» (следует сказать, что удалось им это благодаря европейскому статусу приюта). Состоит она в том, чтобы вывезти искалеченных животных из неблагополучных стран и подыскать им хозяев-иностранцев. Благодаря этой акции в Германию в прошлом году отправили 60 украинских собак без уха, глаз, лапы. С трудом преодолев тогда таможенные преграды, общество «SOS» повторило акцию в июне этого года, но не знает, удастся ли такое снова, ведь со вступлением Польши в Евросоюз изменились и правила транспортировки братьев наших меньших.

Между тем поборники прав животных не собираются увеличивать территорию приюта. Они уверены, что уменьшать количество бродяг нужно гуманным путем — кастрацией и стерилизацией. Но пока такую программу не утвердят на общенациональном уровне, приют в Пирогове останется чуть ли не единственным местом, где не допускают жестокого отношения к беззащитным животным.
«Животные в городе»

В августе 1997 года Киевская госадминистрация создала организацию «Животные в городе». Общество «SOS» шло на сотрудничество: организовывали круглые столы, семинары, перевели на украинский язык европейское законодательство о защите животных. Руководство организации «Животные в городе» било себя в грудь и обещало придерживаться всех рекомендаций. И хотя на улицах столицы продолжались жестокие отловы и уничтожение собак, организация заявляла, что это дело рук таинственных подпольных живодерен. «SOS» снова начало расследование, и вскоре стало понятно, почему отловы животных выгодны именно госструктуре. Один из нардепов, помогая общественным активистам, «раскопал», что за пять лет своей деятельности «Животные в городе» «проглотили» более 10 миллионов гривен. Средства, выделенные из бюджета города, никогда не использовались на гуманизацию отлова и содержания братьев наших меньших. Охотились на собак с помощью «летающего шприца», заряженного самым дешевым ядом — дитилином.

По словам ветеринаров, этот препарат запрещен европейской конвенцией, он полностью парализует все органы животного, но на протяжении десяти минут его сознание остается ясным. В сущности, несчастное животное в мучениях и при полном сознании задыхается. Дитилин опасен и для человека: внезапный ветерок — и дозы, предназначенной для собачки среднего размера, хватит, чтобы убить ребенка. Получая от жэков по 37 гривен за каждое отловленное животное, шкуродеры не тратили их на питание. Так, в фильмах, снятых скрытой камерой SOSовцев, появились кадры из приюта для животных в Бородянке на Киевщине, где собаки поедали кошек, которые были с ними в вольере, а потом и друг друга. Были эпизоды самих отловов: утренняя одесская улица, живодеры выставляют страшную большую мясорубку, куда бросают полуоглушенных, еще живых собак...

Выпуск телепрограммы «Без табу», посвященный теме «узаконенных убийств» уличных животных с фрагментами упомянутого фильма, городские власти блокировали на протяжении пяти месяцев. Директор приюта в Бородянке Нина Самохвалова угрожала возбудить дело в суде против Тамары Тарнавской и телеведущей Ольги Герасимьюк. Но передачу все-таки выпустили в эфир. А заместителю мэра господину Бидному не осталось ничего другого, как занять позицию признательного чиновника, которому «раскрыли глаза на откровенный фашизм».

Реакцией на передачу стало увольнение всего руководства и якобы ликвидация самой организации «Животные в городе». Вместо этого были созданы два других коммунальных предприятия — приют для животных в Бородянке и Центр идентификации животных. Требуя проведения справедливого конкурса на замещение должностей в этих государственных организациях, защитники животных из «SOS» сели писать программу деятельности, цель конкурса, требования и вопросы для конкурсантов. Но власть снова их обманула. По тем или иным причинам опытных работников не взяли, места заняли «нужные» люди, поэтому и изменения в деятельности организаций произошли только косметические. Суть осталась та же — бизнесовая.

— Директором Центра идентификации животных стала скомпрометировавшая себя — Светлана Берзина, — рассказывает Тамара Тарнавская. — Известно, что ее поддерживают люди, которые проводят собачьи бои. В свое время госпожу Берзину, возглавлявшую союз кинологического клуба «Аврора», осудили за неуплату налогов в крупных размерах. На год ее лишили права занимать руководящие должности, связанные с финансово-бухгалтерской деятельностью. Председателем же приюта в Бородянке стал Мирон Кучинский, сотрудник господина Свидерского, начальника городского управления ветеринарного обеспечения. Последний, еще на должности ветврача Московского района г. Киева, поддерживал уничтожение животных в Бородянском приюте. Последовательно действовал и его ставленник господин Кучинский. Хотя по официальным документам эта структура регулирует количество приблудившихся животных путем стерилизации и кастрации, на практике преобладающая часть животных до процедуры не доживает. Их еще при отлове убивают дитилином, экономя на снотворном. 12 июля этого года в письме в администрацию Президента Мирон Кучинский обвинил господина Свидерского в непрозрачности деятельности и нежелании уменьшить количество бездомных животных путем стерилизации. Думаете, это у директора приюта совесть проснулась? Думаю, просто не поделили деньги.

Но наибольшим цинизмом Киевской городской госадминистрации стало то, что центр «Животные в городе» так и не исключили из государственного реестра. На запрос в Подольскую райгосадминистрацию президента Всеукраинского фонда защиты животных М.Никиточкиной (от 13.05.2004) ответили письменно: дескать, руководство центра не предоставило нужных документов для ликвидации государственной регистрации. Поэтому «Животные в городе» функционируют по сей день.

Так или иначе стоит вопрос об эффективности работы городских служб помощи животным, ведь из года в год бездомных собак на улицах не становится меньше. Почему? Все очень просто: численность популяции поддерживают сами убийцы, это им выгодно. Некоторых отловленных собак, получив за них деньги, выпускают в другом районе — чтобы размножались. «Разводя здесь Европу со стерилизацией», в ближайшем будущем эти службы могут стать ненужными. Вместе с тем исчезнут и бюджетные средства, за которые, кстати, можно было бы стерилизовать всех отловленных животных и содержать 5—6 приютов. Исчезнет и подпольный заработок на собачьих шкурах, жире, мясокостной муке, поставке животных для опытов в некоторые медицинские учреждения. Как тогда списывать на приют в Бородянке тонны тушенки из супермаркетов, а иногда и... черную икру? Впрочем, это еще далеко не весь перечень способов заработать на собачьих душах.
Украинское ноу-хау

— Таких организаций, как Центр идентификации животных, на Западе нет, — утверждает Тамара Тарнавская. — Каждое животное регистрируют в ветлечебнице, ибо так или иначе хозяин животного туда обращается. Информацию вносят в национальный банк данных. Процедура эта бесплатная. По регистрационному номеру владельцу будут напоминать письмами, когда нужно привить любимца. Если вы взяли животное из приюта, то все услуги по его обслуживанию предоставят со скидкой в цене. Во Франции у меня жили шесть кошек. Каждые две недели их проведывали волонтеры службы животных, меня расспрашивали об уходе, смотрели, в каких условиях они проживают. Вместо того, чтобы брать пример с Запада, наши службы переняли белорусский опыт, где в свое время ввели коммунальный налог на животных. Только вдумайтесь: ежемесячно вы платите налог в бюджет города за то, что ваша кошка или собака проживает с вами. Ежемесячно, в зависимости от размера подопечного, вы платите жэку от двух до десяти гривен... Мы уже несколько лет боремся за отмену этого «ноу-хау». Но это не вся схема выкачивания денег. Мало того, что вашего подопечного зарегистрировали в ветлечебнице, вас еще вынуждают ежегодно за пять-семь гривен покупать жетон в Центре идентификации животных. Хотя давно уже вся Европа перешла на микрочипы.

Чем выгодна эта процедура? Под холку собаке большим шприцем вживляют устройство приблизительно такого размера, как зерно пшеницы. С того времени у животного есть свой код, который вписывается в документы владельца. Если четырехлапый где-то потеряется, его отловят и с помощью специального сканера (а такой должен быть и у полиции, и у пожарных, и во всех ветслужбах, и в приютах) установят владельца и быстро возвратят животное. Стоит это два евро. В Польше, чтобы привлечь население к этой программе, собачкам сначала вживляли микрочипы бесплатно. Недавно об изобретении узнал и киевский Центр идентификации животных и не мог не воспользоваться моментом, чтобы не заработать.

В столице животным вживляют микрочипы за 80 грн. Но при этом никто не говорит их владельцам, что их друга никогда никто в Украине не найдет, поскольку единственный в стране сканер находится только в самом центре. А если животное потеряется за пределами города? Учитывая стоимость сканера (300 — 350 долл.), он не скоро появится у нашей милиции и в ветслужбах...

— Мы хотим коренным образом изменить систему, — объясняет Т.Тарнавская. — Служба отлова, например, не должна быть коммерческой организацией, ведь это — бизнес на крови. В Киеве же она является коммунальным хозрасчетным предприятием. Все очень просто: перекройте этим структурам государственное финансирование — никто не будет заниматься бездомными животными и их перекинут нам, общественным организациям.[b]